Глобальная Британия: закрытие проекта, или смена караула?

Поскольку альковно-светская версия причин отставки британского премьера Бориса Джонсона, которую на потребу досужей публике  предсказуемо стала раскручивать бульварная пресса, ровно ничего не объясняет, есть смысл присмотреться к реальной подоплеке данного события, которая, несомненно, имеет место быть

Источник: phonoteka.org

Начнем с того, что государственные лидеры западных стран, по давно устоявшейся традиции, если и уходят в отставку по причине неких скандальных похождений и личной нечистоплотности, то лишь в одном случае – если такое их «некошерное» поведение накладывается на общий фон неудовольствия действиями  таких лиц  со стороны сильных мира того. Которые, собственно, и двигают эти фигуры на шахматной доске большой политики.

Что касается Бориса Джонсона, то в его случае эта закономерность проявляется более чем отчетливо. Ибо, вне зависимости от его личных мелкорозничных фокусов, практически вся британская политика, при этом главе, кабинета стала напоминать его вечно растрепанную голову, казалось, никогда не вступавшую в близкие отношения с расческой.

И действительно – куда ни кинь, всюду клин!  И, прежде всего, скажем о самом фундаментальном.

Борис Джонсон стал первым британским лидером, который пришел к власти на волне «развода» с Евросоюзом  и радикального слома прежней «европейской» парадигмы британской политики. Проще говоря, Лондону стало  некомфортно тесниться  в разнокалиберной европейской толпе, ему надоело играть в демократию для всевозможных пигмеев. И он вновь почувствовал себя способным на нечто большее.  Но одно дело почувствовать и совсем другое реально соответствовать этим амбициям.   Вот что пишут по этому поводу исследователи современной британской политики из Института Европы РАН:

«Недостатки стратегического видения сторонников «развода» с Евросоюзом на первом этапе Лондон компенсировал внешне[1]политическими демаршами («дело Скрипалей»), апробировал новые подходы, реанимировал политические формулы (например, возврат в регион «к востоку от Суэца»), примерял ранее неизвестные геополитические конструкции (Индо-Тихоокеанский регион), выдвигал новые задачи (например, оборона Арктики), обновлял повестку в отношении Африки и Латинской Америки и пр. Главная цель для Великобритании на современном этапе – обеспечить статус страны – лидера западного мира, доказать состоятельность самой идеи брекзита, в том числе для компенсации имиджевого ущерба от выхода из ЕС. Вероятно, именно для этого потребовались такие броские, однако не новаторские для политического дискурса Соединённого Королевства эпитеты, как «глобальная», «открытая» (outward-looking), «истинно свободная», «сила добра» (force for good)  , «мировой лидер», «защитница международной системы, основанной на правилах» и пр.

Однако, идея «глобальной Британии» в исполнении Бориса Джонсона убедительного подтверждения, мягко говоря, не получила. Новое издание Британской империи наткнулось не только на непонимание давно ушедших в свободное плавание бывших колоний и доминионов, но и на фатальную военную немощь самого Лондона. Что в прежние времена было его главным аргументом в глобальной дискуссии главных мировых сил.

Два практически голых авианосца, для оживления внешнего вида которых пришлось пригласить американскую палубную авиацию и постоянно сокращаемая армия, лишенная мало-мальски приличного для мировой державы количества тяжелых вооружений, вовсе не тот «последний довод королей», который может убедить кого-либо в этом мире.

Именно по этой причине созданный в подтверждение серьезности глобальных британских амбиций новый тихоокеанский военно-политический блок AUKUS  в составе США, Великобритании и Австралии, по степени своей жизнеспособности оказался аналогом мыльного пузыря и, фактически,  лопнул на следующий день после того, как его надули.

Примерно по  такой же схеме развивалось и британское участие в украинских делах. Это направление по инициативе Джонсона стало одним из главных в новой глобальной стратегии Лондона. Но, как оказалось, совершенно не обеспеченным даже минимально необходимым ресурсом военно-технических  и экономических возможностей. Взятый кабинетом Джонсона бескомпромиссный курс на тотальную конфронтацию с Россией привел киевский режим на грань полного военного поражения, а страны Евросоюза вплотную подвел к пропасти энергетической и экономической катастрофы.

Притом, что главная ставка  экстремистски настроенных британских политиков на успешную клиентскую войну с русскими на основе неограниченных западных военных поставок, оказалась полностью битой, ввиду их крайней ограниченности и  неспособности обеспечить перелом в ходе такой крупномасштабной битвы.

И хотя Борис Джонсон до последнего момента продолжал твердить о войне до победного конца,  в последнее время он выглядел, скорее, изгоем среди политиков Запада, нежели их общепризнанным лидером.

Что же касается глобальных британских  интересов, то они, после фактического краха концепции «Глобальной Британии» на всех направлениях, оказались в ситуации «у разбитого корыта». И Джонсон, фактически, стал премьером, не сумевшим предложить своей стране ничего действительно стоящего и равноценного выходу из Евросоюза.

Кстати и в свою украинскую авантюру он ринулся именно потому, что все остальные карты уже были биты и для него это был последний шанс на победу, которая спишет всё. Но, как и все авантюры такого рода,  вытекающие из безвыходного положения их инициатора,  затея с Украиной была обречена на провал.

В том же ряду провальных затей нечесанного премьера, была и его не менее экстравагантная политика по борьбе с пандемией. Которую он до последней возможности  попросту не признавал, пока сам не заболел.  В итоге британская система здравоохранения оказалась практически не подготовленной к действиям в условиях резко роста заболеваемости.

Ну и, разумеется, вишенкой на торте его незадавшегося премьерства стало постоянное балансирование остатков бывшей мировой империи на грани полного развала самой метрополии в виде уже почти состоявшегося отделения Шотландии и подобных поползновений со стороны всех прочих осколков Туманного Альбиона.

Само собой разумеется, отнюдь не последней причиной такого безрадостного для  Джонсона финала стали специфические  особенности его собственной личности. На политической сцене он никогда не производил впечатления полноценного лидера способного к безошибочным, глубоко продуманным стратегических ходам. Зато он намертво  закрепил за собой репутацию этакого повесы, бонвивана, поклонника шумовых эффектов и легковесного медийного хайпа. Всё это работало ровно до тех пор, пока груз реальных проблем, связанных с его малокомпетентным правлением, не стал достигать критических для этой страны, а возможно и для всего англосаксонского мира, значений.

Означает ли это готовность тамошних элит к радикальной смене курса, в том числе и в контексте амбиций создания «Глобальной Британии» с ее самым опасным проявлением в виде украинской войны? Это далеко не факт. Возможно, что речь пока идет только о поиске более эффективного исполнителя того же курса. Однако это будет только очередная отсрочка. Поскольку сам курс настолько бесперспективен и не обеспечен необходимыми ресурсами, что полный отказ от него является только делом времени. И не только для Британии, но и для всего Запада.

Юрий Селиванов, специально для News Front

Читайте нас в